Никто
не предрекал этой невзрачной девочке мировой
славы. Ее мать — ярая католичка и истинная
немецкая аристократка — воспитала дочь Марию
Магделену фон Рош в строгости, считая, что
порядочная девушка не может работать в кино и
общаться с мужчинами.
Один бог знает, как удалось девушке уговорить
мать, чтобы та позволила ей учиться театральному
искусству.
Ее кинодебют в начале 20-х годов в
фильме “Трагедия любви” все равно прошел
незамеченным. Впрочем, в это время она была
увлечена покорением иной вершины: безвестная
статистка влюбилась в красавчика и сердцееда
берлинского кинодеятеля Рудольфа Зибера.
Покорить истинного арийца оказалось тем сложнее,
что ее мать всячески противилась развитию романа
дочери с человеком “из порочного мира кино”.
Строгая мамаша лишь через год официальных
ухаживаний позволила Зиберу жениться на ее
дочери. Мог ли знать молодой ловелас, что на всю
жизнь останется “добряком Руди” — тихим и
всепрощающим подкаблучным мужем одной из самых
экстравагантных и темпераментных актрис XX века?
Но до этого было еще далеко. И лишь
случайность позволила в конце концов статистке
берлинского музыкального ревю привлечь внимание
амбициозного режиссера Джозефа Штернберга.
Именно он разглядел в ее маловыразительном и
плоском лице с неправильными чертами какую-то
манящую тайну. “Это лицо обещает многое”, —
сказал он тогда своим помощникам, разглядывая на
пленке чрезмерную выпуклость лба, слишком
широкие скулы, тяжелые веки и вздернутый нос. За
этими недостатками режиссер разглядел другое:
безмерно длинные ноги, низкий хрипловатый голос,
сводящий мужчин с ума, и истинный европейский
аристократизм.
“Тайну”, покорившую затем весь мир, сотворили
из нее гримеры и операторы. С тех пор эту женщину
снимали только при освещении сверху, с удивленно
вздернутыми выщипанными ниточками бровей,
обильным гримом глаз и эффектом впалых щек,
достигнутым линией румян. Именно такой предстала
она в фильме “Голубой ангел”, после которого и
проснулась знаменитой.
“Голубой ангел” стал пропуском в
Голливуд для них обоих. Марлен бросила в Германии
мужа и дочь и полетела навстречу своему светлому
будущему, запротоколированному в контракте со
студией “Парамаунт”.
В Голливуде она продолжала играть роли певичек,
дам полусвета и падших женщин. Трагичная судьба
ее героинь в сочетании с имиджем оскорбленного
достоинства и истинными аристократическими
манерами, которые не в состоянии были скрыть
вульгарные тексты и костюмы, помогли Марлен
выделиться среди прочих проходных актрис.
Постепенно она становится не только
олицетворением женской красоты, но и
законодательницей самых скандальных мод в
Америке.
Она умела привлечь к себе внимание. Скандальные
для тех лет фото (в брючном костюме, мужской
рубашке и галстуке, с сигаретой в пальцах, на
громадных каблуках и с презрительно-удивленным
выражением лица) Марлен заставили весь мир
запомнить ее имя. Имя, которое сочетает в себе
ласку и пощечину. Неуравновешенная, как и ее имя,
экспансивная, нервная, впечатлительная,
способная на самые неожиданные поступки, она
была королевой эпатажа, гвоздем любого приема и
неиссякаемым источником вдохновения для сплетен
репортеров.
Всю свою жизнь оставаясь законной фрау
Зибер, Марлен Дитрих знала толк в изысканной
эротике, она умела соблазнять самых
взыскательных мужчин всякий раз по-разному,
никогда не уставая и не давая своему воображению
иссякнуть. Одним из ее “образов”, которым она
сводила с ума своих любовников, был образ юноши. В
мужских брюках, выставлявших напоказ ее
бесконечные ноги, рубашке и галстуке, с
зализанными назад волосами, игриво прикуривая
сигарету... Среди ее любовников были короткие и
страстные увлечения, а были почти супружеские
отношения на десятилетия.
Сложными и мучительными были ее отношения с с
Эрихом Марией Ремарком, который посвятил ей свой
знаменитый роман “Триумфальная арка”, где вывел
ее в образе прекрасной Жоан Мадо. Среди ее
довоенных увлечений был и актер Юл Бриннер,
которому именно ее чутье помогло нащупать путь к
сердцу американской публики.
Самым страстным ее увлечением стал Жан Габен,
который в конце концов буквально бежал из
Америки во Францию от бурного напора чувств
голливудской поклонницы. Марлен не смутилась
дезертирством обожаемого мужчины, она бросила
Голливуд и последовала за ним в послевоенный
Париж.
Это бегство из страны, где она имела
оглушительный успех, стал роковым для ее
кинокарьеры. За три года, что понадобились Марлен
для окончательного разрыва с Габеном, в Америке
ее попросту забыли. Вернувшись, она получала в
фильмах второстепенные роли, но с большим
успехом попробовала себя в шоу-бизнесе, объехав с
единственной программой “Шоу одной женщины”
весь мир...
Но самым близким из любовников стал ей Эрнест
Хемингуэй. С ним она, переписываясь и изредка
встречаясь, до конца поддерживала душевную
дружбу, напоминавшую отношения супругов с
большим стажем. “Каждая встреча с Марлен
переполняет мое сердце радостью и делает меня
счастливым. Как ей это удается — это ее
прекрасная тайна”, — написал однажды
Хемингуэй. А он знал толк в женской любви.
Его смерть она пережила особенно тяжело. “Я
овдовела во второй раз”, — сказала она об этой
потере. Ее же законный супруг на всю жизнь
остался ей верным другом, безобидным и
необидчивым Руди, так же незаметно ушедшим из ее
жизни. Марлен пережила всех своих мужчин. Она
умерла весной 1992 года в своей парижской квартире,
будучи почти ровесницей своего века.
Василий СЕРГЕЕНКО.
|