Или что мы празднуем восьмого марта?
В 2000 году без особой помпы
прошло девяностолетие первого “празднования”
дня 8 Марта. С подачи весьма и весьма
политизированной дамы, Клары Цеткин в 1910 году
разрозненные женские движения разных стран
выбрали этот день, чтобы путем стачек и
демонстраций обратить внимание общественности
на свои экономические и политические требования.
Заметьте, путем стачек и демонстраций. То есть
предполагался отнюдь никакой не праздник весны и
любви, а сугубо политический день борьбы женщин
за свои права. Аналогия с 1 Мая очевидна, но
демонстраций в этот давно уже выходной день
почему-то не проводится.
Да, собственно, за что могут бороться наши
женщины, пусть даже и в солидарности со своими
международными сестрами, если абсолютно все
права россиянки получили чуть ли не в 1917 году. Что
они могли требовать после этого года у
государства? Относиться к ним так же, как к
мужчинам? Так наше тогдашнее государство ко всем
относилось одинаково, не будем уточнять – как.
Были попытки некоторых женщин прорваться к
рулю и тем самым увенчать зафиксированное на
бумаге равноправие. Комиссар Лариса Рейснер,
незабвенная красотка Инесса Арман, дипломат
Александра Коллонтай. Ну, пожалуй, еще Надежда
Крупская – вдова первого вождя и учителя. Вот и
все, что было. Так что праздника опять не
получалось.
Почему его вообще не отменили – загадка. Во
всем мире он тихо и безболезненно скончался
довольно быстро, а у нас стал одним из любимых. О
загадочная русская душа! О изворотливость
русских мужчин. Они просто превратили этот
праздник в Женский День. Точнее, в День Женщины.
Прославляют женскую красоту, нежность, доброту.
И вполне серьезно отмечают, каких успехов и высот
достигли наши женщины. Редко, правда, речь идет о
конкретных фактах, чаще всего пишутся и
произносятся общие фразы типа: “С развитием
нашего общества женщине предоставляются все
более широкие возможности для участия в
производственной и общественной жизни, для
воспитания детей в семье, учебы и повышения
квалификации, отдыха и приобщения к благам
культуры”.
Как говорится, убедительно, но бездоказательно.
Вышеперечисленные возможности у нас
предоставляются всем, независимо от пола,
возраста и материального положения. Давайте
будем поздравлять друг друга с тем, что мы все
грамотные, имеем возможность работать, что нам не
запрещают воспитывать детей в семье и позволяют
приобщаться к благам культуры.
Давайте официально отведем для этого один день
в году, назовем его “Днем благодарности” и будем
благодарить общество за все по принципу: “Прошла
зима, настало лето, спасибо обществу за это”.
Если есть женский день, то, естественно, должен
быть и мужской — как в бане. Такой день и
образовался — 23 февраля. В этот день поздравляют
всех мужчин просто за то, что они мужчины, да еще и
стрелять умеют (хотя и не все). Причем это вовсе не
мужская инициатива, основанная на чувстве
зависти. Это вполне резонное мнение общества.
Правда, никто при этом почему-то не сообщает,
что мужчины наконец-то получили возможность
реализовываться одновременно в качестве
производителя материальных благ и хозяина дома,
в качестве творческой личности и отца семейства.
Посмотреть бы на корреспондента, который задаст
любому академику вопрос: “А как вы совмещаете
занятия наукой с личной жизнью?” Но если
женщина занимает мало-мальски высокий пост, всех
тут же жгуче начинает интересовать вопрос: а как
она на кухне — справляется?
Самое печальное — это всемирный характер
такого отношения к женщине: неприкрыто
пренебрежительное в обществах менее развитых,
завуалированно-снисходительное в обществах
более развитых. Понять первопричину несложно:
если бы в доисторическом племени женщина
подвергала бы себя всем опасностям добывания
пищи, племя вымерло бы в считанные годы.
Если бы в крестьянской патриархальной семье
женщина полезла (при живом муже) пахать, рубить
дрова, ковать серп и молот или строить дом, то ее
семья была бы обречена на смерть от голода (при
отсутствии продовольственных магазинов) и от
холода (при отсутствии магазинов промтоварных).
Кстати, в деревнях, даже на современных
американских или французских фермах, не говоря
уже о нашей “глубинке”, распределение ролей
осталось прежними. “Раскрепощение” женщины,
декларированное равноправие — это все городские
штучки.
Но если капитализм, известный своим “звериным
оскалом”, может себе позволить откровенно
считать женщину существом второго сорта, то
идеологи социализма оказались в сложном, если не
сказать, в интересном положении.
Женщины-работницы в 1917 году пошли за теми, кто
обещал им не абстрактное “равноправие”, а
вполне конкретные вещи: 8-часовой рабочий день,
охрану материнства и разрешенный развод. Они это
получили. Может быть, именно это мы все еще
празднуем? Ничего другого женщины ведь все равно
с тех пор не получили.
Так что же все-таки мы, именно мы, а не весь мир,
празднуем 8 Марта? А празднуем мы освобождение
женщин от ига мужа или отца и попадание ее в еще
более жесткое иго — иго общественного
производства со всеми проистекающими отсюда
прекрасными последствиями в виде вредного
производства, ночных смен и фактически
беспризорных детей. Да, коллективизация,
индустриализация, да, война, да, последствия
войны. Но ведь уже три поколения не представляют
себе, что женщина может не работать — или
отбывать где-то часы,— а просто заниматься домом.
Такая “роскошь” стала доступна сейчас очень
немногим, в основном женам “новых русских”.
Трудно представить себе, чтобы все молодые
девушки (при нашей-то унифицированной системе
бесполого образования) пределом мечтаний
считали домашнее хозяйство (технически
оснащенное в девяноста процентов семей на уровне
начала века) и рождение детей, которое, кроме
“святой материнской любви”, приносит еще
беспрерывную цепь моральных унижений. Наше
общество относится к женщине-матери, особенно
многодетной, с патологической брезгливостью.
В любой день, в том числе и 8 Марта, в любой
очереди можно услышать: “Нарожала нищих,
теперь лезет без очереди” (это к многодетной
матери, как вы поняли). “Нарожала детей, теперь
с государства квартиру требует”. “Она с
больничного по уходу не слезает, а мы тут
уродуемся за нее”...
Ау, люди! Родите сами и смело идите без очереди,
получайте квартиры, больничный по уходу и все
прочие 54 льготы, которые наше государство
предоставило женщине-матери с 1944 года и по сей
день. Есть желающие? Желающие-то есть, а вот
рождаемость все падает и падает.
Заботы материнства по сравнению с
производственной необходимостью давно стали
второстепенными. Они не котируются у нас. Это все
понятно, причем давно понятно. Но я лишь недавно
поняла, насколько все-таки мужчины умнее и
практичнее женщин. Собралось по Москве около
сотни отцов-одиночек — и сразу организовали
ассоциацию “Мапулечки Москвы”. Одновременно
клуб, взаимовыручка и в перспективе всякие малые
предприятия и кооперативы. Слов нет, молодцы. Но
почему же общество так снисходительно к ним и так
безжалостно к одиночкам-матерям? И когда
поздравлять мапулечек: 8 Марта или 23 февраля?
Все это, конечно, звучит не слишком празднично.
Но согласитесь, глупо один раз в году вспоминать,
что ты не только человек, но еще и женщина, а потом
каждодневно доказывать (кому? зачем?), что женщина
тоже человек. Таких женщин у нас по пальцам можно
пересчитать: Ирина Хакамада, Любовь Слиска,
Людмила Швецова, Екатерина Лахова и Валентина
Матвиенко. Они доказали. Ну и что?
А ничего. Просто есть у нас такой праздник:
женский день. Один-единственный в году. А в
остальные дни мы кто?
Я лично не готова ответить на этот вопрос.
Светлана Бестужева
|